Говорят, что в своем отечестве пророков не бывает. Но исключения из правил все же есть. Во всяком случае, озвучив идею создания агломерации «Большой Томск» уже в таком далеком от нас 2004 году, тогдашний спикер областной Думы Борис Мальцев сумел глубоко заглянуть в будущее. Он предвидел и борьбу амбиций соседних миллионников Новосибирска и Красноярска за право стать главным инновационным центром на Востоке страны, и постепенную утрату Томском ведущей научно-образовательной роли в Сибири.
Прошло 16 лет. За эти годы «на верху» власти пресловутый вопрос укрепления регионов подымался и так же быстро затухал не один раз. Создание мегаполисов на базе 14 городов обсуждал Минрегионразвития в 2007 году, затем о целесообразности объединения сибирских центров говорил экс премьер-министр РФ Евгений Примаков. Нынешняя мысль, высказанная Сергеем Шойгу о создании новых агломераций в Сибири, уже которая из озвученных по счету … Чиновники и государственные деятели сменяют друг друга, но идея остается живучей.
А что думает о происходящем первый человек, заговоривший о целесообразности агломерации «Большой Томск»? Почетный Президент Томского Союза строителей Борис Мальцев, уверен, что время играет против нашего региона. Имея неплохие шансы на успех в начале этой гонки, за 16 лет мы изрядно растеряли даже те позиции, которые у нас были …
– Борис Алексеевич, что пошло не так с вашей идеей «Большого Томска»? Почему все обернулось, главным образом, обсуждением в прессе?
– Нет, первые шаги в направлении агломеративного развития территории области были сделаны – мы расширили административные границы Томска. Однако, вначале это получилось сделать только на бумаге, а в реальности город не получил новой земли, которой он мог бы полноценно распоряжаться. На муниципальный бюджет просто повесили еще несколько населенных пунктов, без каких-либо ощутимых ресурсов взамен. Помимо этого генеральный план развития Томска, который с таким мучением принимали и пересматривали несколько лет подряд, оказался идеологически выхолощенным – согласно ему Томск, как и прежде, должен был оставаться полумиллионником. Я уже тогда заявлял, что это не генплан развития Томска, а план капремонта и выживания – не более! Такой стратегией крупных вкладчиков в регион не заманишь, и я оказался прав – назовите мне хоть одного значимого федерального инвестора, пришедшего в наш город за эти 16 лет?
– Каковы главные причины, что после присоединения к городу Дзержинки, Тимирязево и других населенных пунктов, все на том и остановилось?
– Эту задачу нужно было решать не на общественных началах, вспоминая время от времени. Над такой стратегической целью в стенах областной Администрации должна была постоянно работать отдельная команда специалистов, шаг за шагом меняющая генплан Томска в сторону развития агломерации. Да, конечно, ни в одном из существовавших законов вообще не было понятия «агломерация». Но кто мешал нам начать объединение территорий хотя бы с Томска и Северска, главной предпосылкой которого по-прежнему является «маятниковая миграция» людей из ЗАТО на работу и учебу в областной центр? Думаю, при желании давно можно было бы решить этот вопрос с Росатомом.
Другая проблема в том, что за это время в Томске не появилось каких-либо новых крупных промышленных производств, а государство намерено финансировать центры только при условии, если они будут приносить высокий доход и для себя, и для страны в целом. Инвесторов нужно заинтересовывать реальными перспективами отдачи вложенных средств. Обычных людей в город притягивает развитая инфраструктура: дороги, транспорт, связь, гостиничный комплекс, общественное питание, продуктовые сети, спортивные сооружения, интересные туристические маршруты. Но для инвесторов, как и для простых граждан, важно знать – какие крупные производства здесь существуют, потому что если людям особо негде работать, то какое будущее у этого города? Это замкнутый круг – деньги идут только к деньгам, туда, где есть перспектива отдачи, где сходятся людские, промышленные и финансовые потоки. Агломерация – это вынужденная мера. И основная постоянная задача для томской власти – всеми путями довести численность населения здесь до 1 миллиона человек, потому что при нынешней глобализации экономики небольшому городу выжить и успешно существовать в качестве отдельной административной и экономической единицы просто невозможно. За эти годы мы упустили десятки крупных инвесторов, которые отказались вкладываться, едва услышав, что в Томске живет меньше миллиона человек!
– Допустим, мы многое упустили за это время, что же у нас еще остается уникальное, способное привлечь инвесторов?
– Кое-что осталось, например, нефте- и газопровод, по которому от нас перекачиваются на «Большую землю» сотни тысяч тонн углеводородов, есть лес и железная руда. Но главное – пока еще остается научно-образовательный вузовский и академический комплекс, на его базе функционирует система подготовки кадров высшей квалификации, при необходимости ее можно перенастраивать на выпуск современных востребованных специалистов.
Однако даже тут мы катастрофически начинаем отставать от наших соседей, например, Красноярска, который давно уже поставил себе амбициозную цель – стать главным научным центром Сибири. Тот комплекс современных студенческих кампусов, созданный на базе Сибирского федерального университета в Красноярске, нынешнему Томску может только сниться! Мы лишь в 2021 году сумели предложить что-то адекватное взамен, в виде проекта Университетского кампуса на Левобережье. Но когда еще он будет построен и введен в эксплуатацию? А у красноярцев своя современная система вузовских корпусов и общежитий – ничуть не хуже заявленной в Томске – уже успешно функционирует. Они молодцы, потому что давно объявили борьбу за самый дефицитный ресурс в Сибири – за людей. Они прямо называют свой Сибирский федеральный университет «жемчужиной Красноярской агломерации», перед которой поставлена амбициозная цель – стать главной базой для подготовки специалистов в Сибирском федеральном округе и центром притяжения для всей молодежи.
А тем временем Томск постепенно утрачивает позиции вузовской столицы Сибири. В качестве примера: когда я учился в Томском архитектурно-строительном институте, в нем числилось 12 тысяч студентов. А сейчас здесь обучается всего три с лишним тысячи человек. Аналогичная ситуация и в других ведущих университетах Томска – мы неуклонно теряем студентов, они выбирают местом учебы и дальнейшей карьеры Новосибирск или Красноярск. А в связи с пандемией эти процессы только усилились, хотя и без нее несколько последних лет подряд в регионе отрицательная демография – отсюда эмигрируют больше, чем приезжают. Современная молодежь стремится к комфортным условиям жизни, поэтому для большинства выпускников наших вузов Томск – это «зона временного пребывания»: они получают здесь знания и уезжают туда, где лучше могут их применить. А что для этого мы можем им здесь дать? Обслуживание нефте-газовой трубы или работу на лесопилке? Мы много надеялись на возможности Технико-внедренческой зоны особого типа, но после того, как федерация отобрала у компаний-резидентов большую часть льгот и преференций, их количество постоянно снижается. Так почему высококлассные выпускники должны оставаться в Томске?
Следует еще напомнить, что в качестве одного из важнейших факторов своего развития Красноярск называет открытие крупного международного аэропорта и появление скоростного вида железнодорожного транспорта, типа «Сапсан». А Томск до сих пор решает вопрос со скоростной трассой от станции «Тайга», которая находится всего-то в 60 километрах от города. Мы явно на обочине всех социально-экономических процессов Сибирского региона.
– Но, войдя в число городов, где намечено строительство современных университетских кампусов, мы уже, по факту, не можем быть на обочине?
– Кампус, это, безусловно, положительное явление. Но выпускникам нужна нормальная высокооплачиваемая перспективная работа, чтобы оставаться здесь навсегда. Иначе они так и будут получать образование в Томске, а стремиться жить и строить карьеру в современных комфортных мегаполисах. Поэтому без статуса города-агломерации мы изначально не имеем никаких шансов выстоять в конкуренции с Новосибирском, Красноярском, Кемерово, и даже Барнаулом. И, кроме того, кампус – это почти полностью федеральные деньги, а Правительство прямо дает понять, что оно не собирается плодить дотационные регионы-попрошайки. Власть готова инвестировать только в перспективные территории-агломерации, да и на картах частных инвесторов не существует городов с населением меньше миллиона. Как научно-образовательный центр или сырьевой придаток со слабо развитой транспортной инфраструктурой мы еще можем привлечь некоторое внимание, но как бурно развивающийся промышленный регион с умножающимся человеческим и кадровым капиталом уже нет, и больших денег без этого условия нам больше не дадут.
Одним словом, тема, которую я поднял 16 лет назад, сегодня реализуется полным ходом: уже никто не обсуждает, нужны или нет агломерации в Сибири – они вовсю создаются в Новосибирске и Красноярске по факту. Как на это реагирует Томск? Сделав лишь один робкий шаг вначале, очертив границы будущей агломерации, мы так и застопорились на месте. Прогрессивная культурная общественность, немного поговорив на эту тему, переключилась на другие, «более актуальные» новости, а власть так и не снизошла до четкого поэтапного плана реализации этого проекта. Боюсь, что дальнейшее станет лишь зримой иллюстрацией того, о чем я когда-то предупреждал наших руководителей и общество …
