Оксана Антонова – коуч, бизнес-тренер, бизнес-консультант.
Специалист по сопровождению замещающих семей, общественный помощник уполномоченного по правам ребенка в Томской области, общественный помощник областного депутата по вопросам семьи и детства, специалист по организации медиации в образовании.
Профессиональный медиатор, тренер по медиации, действительный член НП Профессиональная лига медиации (Новосибирск), официальный представитель НП Профессиональная лига медиаторов в Томске.
Директор Психологического центра Оксаны Антоновой (ООО «Частная психологическая мастерская «Партнер»).
———————————
Мы привыкли воспринимать кризис через призму слова «меньше»: у людей стало меньше денег, они все меньше куда-то ездят и что-то покупают, сокращаются бюджетные возможности и объемы частных вложений в экономику. И кризис в массовом его понимании – именно про это.
Вместе с тем, известное правило гласит: «Если где-то убыло, значит где-то обязательно прибыло!». Так вот, кризис – это еще и про рост уровня конфликтности в обществе. Вчерашние деловые партнеры становятся заклятыми врагами и доходят до прямых угроз физической расправы – знакомая картина, не так ли? Конечно же, «нынче не то, что давеча» и до насилия, как правило, не доходит. Зато очень даже доходит до судов, длительных тяжб с апелляциями и растущими расходами по статье судебных издержек.
За I полугодие 2018 количество исковых заявлений, поданных в Арбитражный суд Томской области, по сравнению с I полугодием 2017 выросло на 52,5%. Причем рост был отмечен по всем спорам – гражданским и административным, спорам о банкротстве и вытекающим из «иных публичных взаимоотношений».
Миром закончилось только 153 дела или 2,7% от рассмотренных судом дел.
О таком инструменте разрешения самых различных конфликтов как медиация в России знают очень мало и плохо. Некоторые попросту компенсируют незнание построением ассоциаций – медиация – это, почти как медитация, значит там всех усаживают на коврики и вводят в умиротворительный транс.
Между тем, предмету, сути и процедурам медиации посвящен целый федеральный закон, принятый в 2010 году – «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» или 193-ФЗ. И первые два пункта первой статьи этого закона звучат следующим образом:
1. Настоящий Федеральный закон разработан в целях создания правовых условий для применения в Российской Федерации альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица – медиатора (процедуры медиации), содействия развитию партнерских деловых отношений и формированию этики делового оборота, гармонизации социальных отношений.
2. Настоящим Федеральным законом регулируются отношения, связанные с применением процедуры медиации к спорам, возникающим из гражданских правоотношений, в том числе в связи с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, а также спорам, возникающим из трудовых правоотношений и семейных правоотношений.
То есть, ни о каком «трансе» или чем-то схожем здесь не может быть и речи. Государство на законодательном уровне признало необходимость альтернативы в сфере официального разрешения конфликтов – будь то деловые, трудовые или семейные споры. И вслед за признанием этой необходимости, утвердило четкие нормы по поводу того, где и как возможно применение медиации. Кстати, тем же законом определены требования к профессиональным медиаторам, и в их числе значится обязательное дополнительное образование по вопросам применения процедуры медиации.
Очень часто приходится слышать, что, с точки зрения компетенций, лучший медиатор это строитель. И действительно, раз две конфликтующие стороны обратились к нему за содействием в решении спора, он не должен «сваливаться» в психологию или куда-то еще. Люди приходят к медиатору не за психоанализом или получением каких-то консультаций, перед ними стоит конкретная задача – решить конфликт во внесудебном порядке. И медиатор обязан предоставить им такую возможность. То есть, создать оптимальные условия для выстраивания диалога и восстановления конструктивных отношений.
Медиация – не наука, это процедура. И чем более широкий кругозор будет у профессионального медиатора, тем проще ему будет работать. Здесь обязательно нужны знания в коммуникативной психологии, конфликтологии, а еще – из личного опыта – подготовка в сфере коучинга. Медиатор должен занимать нейтральную позицию, то есть вести себя как инопланетянин, который только что прилетел на Землю и встретил двух конфликтующих людей. Однако без целостной системы трансляции вопросов (не выдачи советов, это важно) ему не обойтись, и без навыков коуча в этом плане медиатору придется весьма непросто.
Человек – сам по себе и как личность – склонен к конфликтам, а окружающая его противоречивая реальность всегда готова этому поспособствовать. И в этом плане процедура медиации направлена не на исправление черт и качеств людей или же изменение их подхода к жизни. Очень может быть, что исправлять просто нечего, да и незачем, а проблема заключается в сложившихся обстоятельствах.
Процедура медиации работает на конкретную ситуацию и на поиск решений внутри нее. Медиатор не наказывает, не назначает виновных и пострадавших. Более того, в ходе самой процедуры происходит выравнивание эмоционального состояния всех сторон конфликта. Есть одна простая вещь, о которой многие почему-то забывают – в споре обе стороны чувствуют себя пострадавшими. И в большинстве случаев вообще сложно определить, «кто начал первый»: почти всегда в конфликте присутствует невидимая его часть, которая в итоге и приводит к видимой фазе спора.
В процессе медиации, у сторон есть возможность выражать свои чувства, что очень важно для выхода из состояния жертвы. Суд интересуют исключительно факты, судебный процесс изначально предписывает избавиться от эмоций и отложить их в сторону. Медиация позволяет говорить про чувства – и как показывает практика это очень важный момент для разрешения споров. Когда люди рассказывают то, что они пережили, и как это событие (эмоционально и на бытовом уровне) затронуло других людей, которых вольно или невольно затянуло в воронку конфликта, достичь взаимопонимания становится значительно проще. Ну, а если эмоциональное состояние сторон остается непроработанным, то и решение суда помогает отнюдь не всегда – конфликт тлеет, люди продолжают угрожать и даже в чем-то мстить друг другу.
Медиация позволяет восстановить эмоциональный фон, самоуважение, разорванные связи, репутацию, а также умение взаимодействовать с другими людьми – находясь в конфликтном состоянии, люди очень часто теряют способность конструктивно общаться с окружающими. Такое общение сводится либо к постоянным жалобам, либо к проявлениям агрессии. В работе с медиатором два конфликтующих человека совместно ищут решение о том, как им дальше жить с произошедшим. И это решение не определено судом и не навязано адвокатом одной из сторон – оно принимается только в случае обоюдного и искреннего согласия. Если хотя бы по одному пункту обсуждения проблемы такого согласия нет, берется пауза и через какое-то время начинается новый этап медиации.
Решение гражданских споров в пределах судебной системы предполагает соревновательный характер процесса. Говоря проще, в большинстве случаев от суда ждут определения виновных (проигравших) и решения о распределении материальных средств (призовых). Классический пример игры с нулевой суммой.
Суд, согласно имеющемуся регламенту, все же предлагает сторонам взять паузу и примириться, однако эта пауза, как правило, расходуется на трения между адвокатами сторон. Люди продолжают соревноваться в надежде на итоговый выигрыш.
Далее принимается судебное решение и, через некоторое время, многие из проигравших начинают осознавать, что они не в силах его выполнить – хотя бы потому, что это повлечет резкое ухудшение материального положения близких им людей. Выходит, так, что по букве закона такое решение является объективным, а по факту – ущербным для обеих сторон. В поисках альтернативы, люди обращаются к медиатору и принимают совместное решение о том, как они будут обеспечивать исполнение буквы закона. Разумеется, обо всем этом лучше договариваться в досудебном порядке (и такая практика распространена), однако многим приходится в деталях ознакомиться с судебной практикой, чтобы прийти к такому простому, на первый взгляд, выводу.
Именно из-за того, что судебные решения не до конца разрешают конфликты, у нас активно функционирует система апелляционных судов. Тех самых более высоких инстанций, в которых споры приходится разбирать заново. Медиация представляет собой один из инструментов восстановительного правосудия, а потому ей попросту не нужны дальнейшие инстанции – кому придет в голову оспаривать только что выработанное совместными усилиями добровольное, полностью устраивающее решение?
Программы восстановительного правосудия успешно зарекомендовали себя в США, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Великобритании и Скандинавских странах. Процедурная линейка приемов и технологий в этой сфере весьма обширна – их выбор зависит от того, что именно подлежит восстановлению (будь то проблемы с несовершеннолетними или даже уголовные дела). Важно понимать следующее – восстановительное правосудие основано на желании исцелить поврежденные отношения.
Для России, это все еще во многом импортная и дефицитная история. Медиация неплохо развита в столицах, в нескольких районах Новосибирска кабинеты медиатора расположены непосредственно в здании суда. То есть, судья сразу же предлагает сторонам воспользоваться такой возможностью – в итоге выработанные ими совместные шаги будут учтены этим же судом. Это выгодно и судебной системе, как минимум потому, что в зал заседаний придут люди, уже вновь научившиеся слушать и слышать друг друга. Если кто несколько выпадает из такой системы, так это адвокаты, для которых конфликт и состязание и есть хлеб. К сожалению, у нас в стране еще не выработан механизм, регулирующий деятельность адвоката в процессах, где присутствует медиация. Думаю, что мы к этому все же придем, пускай и неспешным эволюционным путем.
Что же касается имеющейся практики, то конфликтующие стороны довольно часто восстанавливают хорошие отношения и даже начинают сотрудничать на новом уровне. Как пример – конфликт ИП с юридическим лицом (конкретизировать не имею права) по поводу финансовых разногласий. Прошли судебные заседания, ИП остался с большим долгом, который не имел возможности вернуть. В результате медиативных процедур стороны договорились о том, что частное лицо войдет в структуру компании и начнет отрабатывать долги по совместно выработанной схеме. В результате этот человек сделал очень много для компании и стал одним из ключевых ее сотрудников. Однако, до обращения к медиатору стороны шли проторенной дорогой взаимных упреков, оскорблений и угроз.
Чем еще может быть привлекательна процедура медиации? В Федеральном законе, регулирующем эту деятельность, прописаны четыре ее принципа, необходимых для по-настоящему восстановительного правосудия.
В-первых, это конфиденциальность. То, о чем договариваются стороны в присутствии медиатора, остается за дверьми его кабинета и в тех соглашениях, которые примирившиеся стороны уносят с собой. Медиаторы и медиативные решения защищены законом, показать что-то третьим лицам я могу только по решению суда, прочие органы не имеют права требовать от меня эти данные.
Второй принцип заключается в сотрудничестве и равноправии сторон. Это значит, что ни один из участников спора не может претендовать на предвзятое отношение медиатора. Равноправие проявляется и в том, что каждый из них в процессе медиации высказывает свое мнение и выдвигает собственные аргументы, другая же сторона обязана их выслушать, не прерывая и никак не оценивая. В кабинете медиатора не имеет значения то, кто был признан виновным в суде или в чьей «копилке» больше аргументов. Здесь это абсолютно равные стороны. Также в ходе переговоров недопустимо давление одной стороны на другую, и медиатор должен за этим строго следить. Конфликтующие люди крайне эмоциональны – ведь дело идет о серьезных материальных потерях, вопросах физического здоровья, судьбы семьи или собственного предприятия. И медиатор обязан сводить до нуля проявления таких эмоций.
Третье – беспристрастность и независимость медиатора. В суде каждая из сторон – с их адвокатами и свидетелями – соревнуется по поводу того, чью сторону примет судья. В медиации этого нет, зато есть четкий и всем понятный алгоритм, разделенный на конкретные шаги по разрешению конфликта. Медиатор не принимает чью-либо сторону и не разделяет приведенные аргументы. Аргументы и прочее предназначены только для конфликтующих сторон-собственников конфликта.
Четвертый принцип касается добровольности участия сторон. Как правило, к медиатору изначально обращается одна из сторон, со второй приходится работать. Это непросто и, как правило, не сразу. Законом определены сроки, после истечения которых (то есть, если вторая сторона так и не решилась на участие в процессе) случай признается немедиабельным. Однако, с этой проблемой можно и нужно работать, профессиональный медиатор всегда готов к негативной первоначальной реакции или скепсису одной из сторон.
Кроме того, медиатор должен уметь чутко слушать, выдерживать нейтральную позицию, уметь строить беседу и, конечно же, принимать людей такими, какие они есть на данный момент. Он не выносит оценок и не выдает советов. В процессе это своеобразный чистый лист, который задает нужные вопросы, налаживает общение и создает для спорящих пространство иного качества – с особыми правилами и эмоциональным фоном.
Процент достигнутых договоренностей при этом весьма высок. Нас как специалистов буквальным образом передают из рук в руки. Доходит до того, что люди, получив желаемый результат, наделяют медиаторов такими качествами, которые те сами за собой не знают. Хотя мы всего лишь даем им возможность нормально и предметно поговорить друг с другом. Сейчас, когда люди все больше пишут что-то в соцсетях, их способность разговаривать, а значит договариваться и понимать понемногу утрачивается. И это нехорошо, потому что без этого восстановительная система (в противовес карательной) попросту невозможна.
