О статистике банкротств по стране и Томской области. По итогам августа-сентября 2017 этот показатель оказался даже больше своего «аналога» из марта кризисного 2009.
В ноябре прошлого года отечественные СМИ разнесли будоражащую весть. Заголовки солидарно предрекали России очередной исторический максимум по количеству банкротств компаний – по итогам августа-сентября 2017 этот показатель оказался даже больше своего «аналога» из марта кризисного 2009. До пикового значения октября того же 2009 оставалось всего 2,1%. Ну а с учетом того, что темпы прироста за III квартал составили 3% или же +12,4% к III кварталу 2016, поводы для штамповки тревожных заголовков имелись.
Основных причин две. Первая – продолжающее двенадцать кварталов подряд снижение реальных доходов населения и, соответственно, вялый во всех отношениях потребительский спрос.
Вторую причину усматривали в недостаточно стремительных темпах снижения ключевой ставки Банка России. Кредиты не дешевеют желаемыми темпами, «перезанять, чтобы переотдать», негде, долговая нагрузка становится безнадежной.
В отношении уже распробованной обществом практики банкротства физических лиц тревога была объявлена еще весной 2017. За январь-март их число выросло в 2,5 раза к тому же периоду 2016 и уже четвертый квартал подряд превышало количество банкротств компаний. И хотя в сравнении с IV кварталом 2016 этот показатель «скинул» 12% (до 5 726 граждан по всей стране), особого позитива в общих настроениях не возникло. Экономика и частные лица все активнее сползают за черту несостоятельности – вывод напрашивался сам собой.
Статистические итоги 2017 года, впрочем, не несут в себе чего-то катастрофического. Хорошего действительно маловато, но и «конца всему» явно не наблюдается. Далее мы будем опираться на данные Единого федерального реестра сведений о банкротстве. А если еще точнее, то на его последний по времени годовой «Статистический бюллетень».
Итак, число граждан-банкротов в 2 раза превысило количество обанкротившихся компаний. Однако всего за 2017 год российскими судами было принято 29 876 решений о банкротстве граждан и ИП, что в 1,5 раза больше, чем годом ранее. Это много, но заметно меньше упомянутых темпов I квартала. При этом максимальное число таких банкротств пришлось на IV квартал 2017 – 9 204, что на 34% превышало показатель того же квартала 2016 года.
Число введенных реабилитационных процедур (реструктуризаций долгов и решений об утверждении плана реструктуризации) за 2017 год выросло на 3% к 2016 году и составило 8 213 или 22% всех процедур.
Всего за время существования института потребительского банкротства в России (с 1 октября 2015 года) несостоятельными были признаны 50 405 граждан. Это около 8% потенциальных банкротов, число которых, по оценке Объединенного кредитного бюро, составляет 660 000 граждан.
Источник – «Федресурс»
Как нетрудно заметить, с I квартала 2016 года (когда граждане и суды еще не вполне «втянулись» в новую для страны практику) динамика более-менее стабилизировалась.
При пересчете числа банкротов на количество населения в регионах в лидерах оказываются Вологодская область (120 банкротов на 100 000 населения ), Рязанская область (75 банкротов) и Новосибирская область (60 банкротов). Москва в этом списке занимает 37 место с 31 банкротом на 100 000 населения, а Санкт-Петербург 27 место (35 банкротов).
В среднем по стране на каждые 100 000 человек приходится 35 банкротов из числа физических лиц.
Помесячная динамика банкротств компаний по стране в целом также не изобилует особыми перепадами.
В отношении назначенных судами процедур, в общем-то, опять же обходится без чего-то динамически драматического.
При этом всего за 2017 год банкротами было признано 13 577 компаний, что на 7,7% больше, чем год назад. За IV квартал прирост показателя к аналогичному периоду 2016 года составил 14,6%. Годовые результаты оказались почти в два раза скромнее раскрученных рекордов III и IV кварталов.
Реабилитационные процедуры (финансовое оздоровление и внешнее управление) применялись весьма скромно. За год в целом их применили к 396 компаниям, что составило 2% от общего числа введенных судами процедур. Те же 2%, к слову, были зарегистрированы статистикой и по итогам 2016 года.
Процедура наблюдения была введена в отношении 11 517 компаний, что на 9,4% больше, чем годом ранее. С учетом того, что наблюдение в большинстве случаев завершается переходом в банкротство (а его срок в среднем составляет половину года) часть этих компаний в течение 2018 года будет признано несостоятельными. Фактор длительности процедур несостоятельности является для статистики такого рода одним из важнейших. Лаг между точками запуска и завершения одного только дела о признании банкротом отсылает диагностирующих и просто «гадающих на показателе» к экономике полугодовой (в среднем) давности.
Это – своеобразный региональный топ, с отсутствующей в нем Томской областью. Здесь, конечно, можно было бы сослаться на небольшой размер (в экономическом, конечно, разрезе) нашего региона, однако в этом списке присутствуют регионы с вполне сравнимым количеством организаций. Мы и здесь в середняках, хотя в этом случае грустить, видимо, не приходится.
Ну а если что и выросло за прошедший год, так это количество кредиторов, получивших в результате введения процедуры банкротства ноль или что-то недалекое от него.
Из всего это можно сделать вывод о том, что банкротство в России служит в первую очередь для снижения легального прессинга на должников. Интересы кредиторов удовлетворяются через этот механизм довольно слабо. И это – очень даже мягко говоря.
