«Мне нужны твоя одежда, ботинки и партийный билет»

Да придет цифровой губернатор.

Компании:

Photo by Aideal Hwa on Unsplash

Ключевыми пунктами практически любой стратегии – раз уж мы принялись разбирать уровень стратегического планирования в Томской области – являются вопросы ресурсной и кадровой обеспеченности начинания. К слову говоря, некоторые склонны рассматривать кадры как часть общей ресурсной базы, тем самым, фактически приравнивая товарную древесину к человеческому труду. Это неверный подход и ниже мы укажем на издержки его применения.

Итак, в свете переформатированных пандемией обстоятельств и очевидной неактуальности существующего документа, в Томской области разработан проект актуализированной стратегии социально-экономического развития региона до 2030 года. Если совсем просто, то это общий план обустройства нашей с вами жизни, в основе которого лежит нехитрый тезис «завтра должно быть лучше, чем вчера». И потешаться тут явно не над чем – закладывать в фундамент планирования неизбежную деградацию было бы экстравагантно, даже по самым современным меркам.

Мы хотим жить лучше (в том числе, лучше, чем большая часть других регионов), соответственно должны определиться с тем, что у нас для этого есть (ресурсы), и кто будет над этим работать (кадры). Причем кривые руки и дурное воспитание вторых могут без каких-либо проблем обнулить самые объективные достоинства первых.

Так вот, длительное применение подхода «кадры это те же ресурсы» привело к обезличиванию и, в общем-то, кризису этих самых кадров. Ведь как принято описывать ресурсную базу? Вот у нас есть миллионы тонн или кубометров чего-то полезного – все это уже доказано, поставлено на баланс, каким-то образом доступно в транспортном отношении и даже отработано в плане обеспечения приемлемой себестоимости. Придите и владейте, у самих порядка на этот случай нет.

С кадрами произошла та же самая история, при этом байка про умный город окончательно формализовала итоговый подход. Ну и о чем тут думать, если у нас все поголовно доценты, студенты лучших в мире вузов и квалифицированные работники сложных индустриальных производств? «Мы богаты, Джо».

И плевать, что большая часть этих предприятий уже к началу нулевых трепыхалась исключительно на бумаге – в инвестиционных прокламациях упорно писалось про «внушительный потенциал в виде работников отраслей точной механики, электротехники и электроники». В итоге этот потенциал – точнее его остатки – тихо ушел на пенсию либо скончался прямо на своих рабочих местах (бывали и такие случаи). Проблему нехватки квалифицированных рабочих даже под нынешние скромные нужды пришлось признать – но лишь для того, чтобы тут же обвесить себя лозунгами про лучшее в мире возрождение среднего специального образования. Бац – и у нас снова почти все в порядке с «трудовыми ресурсами», вот, кстати, дипломы всероссийских соревнований между техникумами.

Инженеры, специалисты и управленцы? Постыдитесь, это же Томск, то есть пусть и небольшой, но все же целый мир, в котором есть практически все. И вообще, с кадрами у нас все более или менее хорошо, вот только пандемия немного подгадила.

«В 2020 году рынок труда как сфера государственного управления столкнулся с серьезными вызовами, которые требуют пересмотра комплекса реализуемых мероприятий, запуска серии новых механизмов развития рынка. С марта 2020 г. в Томской области наблюдается кратный рост зарегистрированной безработицы; часть занятых переведена на удаленный формат работы, на неполный рабочий день/неделю либо переведена в неоплачиваемый отпуск работодателем. Баланс рынка ухудшился: на рынок вышли квалифицированные работники, а количество вакансий сократилось.

До стабилизации рынка еще далеко: по экспертным оценкам, сектор переживет еще как минимум две волны роста безработицы. Если первый всплеск можно отнести к формированию удобной системы регистрации заявлений (дистанционно, по электронному заявлению), то последующие волны роста безработицы могут быть уже напрямую связаны с сокращением неэффективных рабочих мест, с закрытием неэффективных организаций в течение следующих 1-2 лет, в связи с изменением параметров ключевых рынков».

Итак, в течение ближайших двух лет область может пережить минимум два полноценных всплеска безработицы. Саму структуру занятости при этом будут сотрясать сразу несколько факторов, включая отмирание некоторых весьма распространенных специальностей, кризис специфических ниш (в этом плане акцент делается на некие творческие индустрии) и общее изменение характера занятости (институционализация удаленки, соответствующий рост доступности внешних «ресурсов» и прочее).

Вызовы довольно впечатляющие, однако тревожиться (с таким-то потенциалом), наверное, не о чем.

«Задача региона в новых условиях – создать качественный и гибкий рынок труда, с высоким уровнем квалификаций и компетенций…

По результатам реализации данной задачи регион стабилизирует занятость, создаст современный, гибкий, высококвалифицированный и высокопроизводительный рынок труда и станет одним из национальных лидеров по обеспечению качественных условий труда и карьерного развития. Предпринятые меры позволят сократить безработицу до 5,2%, увеличить уровень реальной среднемесячной заработной платы населения не менее чем на 60%».

Во втором варианте последнего абзаца (их по недосмотру оставлено сразу два) речь идет об «увеличении уровня реальной среднемесячной заработной платы населения на 27% к уровню 2020 года». Собственно говоря, в перспективе десяти лет и общей судьбы этого документа разницы между 27% или 60% не обнаруживается – разве что в нечетном случае есть намек на некий тщательный расчет. Главное, это несомненный позитивный результат следующих мер (раздел приводится в сокращенном виде):

«1. Обеспечение гибкости в новых экономико-социальных условиях. На основе использования цифровых технологий формирование «персонифицированного» подхода к каждому участнику рынка труда:

— Формирование цифровой сервисной платформы по управлению параметрами рынка труда в режиме реального времени, с допуском к сервисам всех сторон рынка – работодателей, сотрудников, лиц находящихся в поиске работы, обучающихся, образовательных организаций, НКО;

— Формирование на основе цифровых моделей системы анализа и прогноза рынка труда, определения потребности в квалификациях и компетенциях в организациях Томской области. Создание передовой аналитической системы движения кадров, анализа востребованных профессий и навыков, оценки рисков увольнений, необходимости дополнительного образования для каждого…

— Цифровизация деятельности  служб занятости, переформатирование по аналогии с моделью цифрового МФЦ;

2. Ликвидация дефицитов рынка труда в сфере социального обслуживания и качества жизни, в особенности на уровне муниципальных образований. Обеспечение в социальной сфере динамичных карьерных траекторий, формирование карьерного навигатора Томской области в сфере социально значимых профессий…

3. Расширение системы поддержки роста доходов населения:

— Формирование эффективной модели обеспечения роста доходов самозанятых, в том числе посредством формирования института «социального акушерства», поддержки в развитии своего дела, предпринимательского наставничества. Расширение участия бизнеса в поддержке самозанятых граждан (в том числе через механизм закупок товаров, услуг, временную и проектную занятость);

— Опережающее профессиональное обучение и стажировка работников организаций, выбывших или находящихся под риском увольнения, и граждан, находящихся в поиске работы в сфере создания своего дела. Формирование системы страхования первых лет предпринимательства…

4. Создание системы кадрового обеспечения интенсивной модели развития экономики Томской области:

— Формирование Атласа новых профессий Томской области, включая создание перечня новых и перспективных профессий, востребованных в регионе к 2030 году, а также оценку потребности в занятых по ключевым секторам экономики региона…»

То есть помимо привычного упования на рост числа предпринимателей (в этом оптимальном варианте люди сами создают себе и другим рабочие места) и некие «ускоренные траектории» здесь довольно четко виден новый рояль в кустах и бог из машины одновременно. Ими, как нетрудно догадаться, предстают некие абстрактные цифровые решения. У «цифры» ведь есть потенциал? Несомненно, с этим вряд ли кто-нибудь поспорит. А у «кадрового ресурса» Томска и области? Томич не может задаваться подобным вопросом. Значит все как дважды два, плюс синергия и потенциал в квадрате – несите бечевку для перевязывания ассигнаций.

Между тем, если отвлечься от ресурсного подхода к кадровому вопросу и обратиться к конкретике, то вас непременно начнут терзать не особо смутные сомнения.

Вот есть, например, мэрия города Томска – управленческое средоточие, мозг и нервная система умного города. В ней широко представлены специалисты самого различного профиля, которые: а) в силу возраста не являются так называемыми «жертвами ЕГЭ», б) в свое время закрепили этот статус, получив знаменитое томское высшее образование. Формальные потенциалы можно грузить тачками, где же, спрашивается, подвох? Где кадры, способные ставить и решать актуальные для города и переломного времени задачи?

В реальности для того, чтобы заполнить мэрское кресло, в предыдущий раз пришлось долго и со вкусом уговаривать одного из самых успешных томских предпринимателей. Тот в итоге на свою же голову согласился, но никаких особых управленческих успехов миру и городу так и не явил. Смогли бы добиться чего-то более вменяемого его нынешние критики? Из деликатности ответим просто и коротко – нет.

При всем этом внутри проекта обновленной стратегии можно обнаружить следующее:

«Риск развития заключается в блокировке новых возможностей в случае, если все управленческие и политические силы будут направлены на сохранение стабильности уже работающих (но медленно, и со снижающейся отдачей) систем и структур, без повышения их качества и вовлечения новых экономических ресурсов».

Логика здесь такова – область находится в переломной точке, когда уже освоенные ею ресурсы (та же нефть или «классическая» индустрия) приносят либо стабильную, либо снижающуюся отдачу. То есть развитие может строиться исключительно на постепенном замещении выбывающих ресурсов новыми и при этом «растущими в объеме». В оценке последних довольно много прожектерства, однако сама логика не вызывает сомнений – нефть действительно кончается, отнюдь не вечен нефтехим, объем вывоза древесины недалек от пиковых значений и так далее.

Все это нужно чем-то замещать, причем решение этой задачи необходимо подкрепить некими дополнительными и явно непривычными для наших краев «управленческими и политическими усилиями». На вопрос о том, откуда они возьмутся (а кадровая проблема актуальна отнюдь не только для мэрии), в проекте стратегии ответов нет. Хотя, повторимся, это едва ли не ключевой для всего начинания момент.

В этих условиях надежда на возможность цифровизации всего и вся является едва ли не универсальной палочкой-выручалочкой процессов планирования и прогнозирования. «Вот с этим у нас явно не очень и мы не знаем, как это решать – ничего страшного, давайте доверимся времени и неизбежному прогрессу в части технологий».

Так что, кто знает, быть может, именно сейчас где-то в подвалах Сколково идет работа над будущим цифровым губернатором Томской области, который и приведет ее к новому величию. Ему, к примеру, могут прикрутить настраиваемый интерфейс – и лично для вас он будет выглядеть и рассуждать как латиноамериканский диктатор или же наоборот как североевропейский общечеловек с вечно блуждающим гендером.

С самого рождения его определят в цифровую партию власти и привьют отвращение к незаконному присвоению биткоинов. Он будет знать все на свете и сможет правильно произносить слово «бизнес», а если эта модель нам надоест, то мы всегда сможем заказать на рынке альтернативный вариант с актуальными функциями и свежим набором обоев. Вопрос будет заключаться только в одном – для чего ему (такому идеальному и всестороннему) будем нужны мы и наш несовершенный таежный оксфорд.

Компании:

Читайте также: