Фото: shutterstock.com
Уходящий год был признан рубежным и все на свете изменившим уже весной. Внезапно исказившееся будущее рисовалось в духе антиутопий 80-х.
Стоит отметить, что отдельные части этой картины породили не впечатлительные подростки, а взрослые и ответственные мужчины, занимающиеся наукой и управлением в сибирском Томске. Ну а раз можно им, то властям – непонятно почему все еще отвечающим за образ будущего – как говорится, положено вдвойне.
Над стратегическими документами регионального звена в России принято расслабленно глумиться. Бездушные москвичи спускают вниз клетку из сверстанных ими параметров будущего (прогнозные цены на нефть, динамика валовых продуктов, оценка «геополитической напряженности» и т.д.), а вы уж как хотите, так и изображайте город-сад, плещущийся в этой клетке и отбивающийся от наскоков различных акул. Главной же претензией к разработчикам такого рода документов является их вымышленная оторванность от реалий. «Нам врут!», – голосят граждане, сами не брезгующие при случае обмануть родное государство.
«Общая доля наукоемких секторов с высокими показателями роста в структуре экономики региона составляет все еще скромную, не соответствующему потенциалу Томской области величину в 5%. Мощнейший в стране сектор высшего образования и науки и экосистема инновационного развития не конвертируются в показатели технологического и экономического развития региона. Так, удельный вес инновационных товаров и услуг в регионе составляет менее 10%. Индекс производительности труда предприятий к предыдущему году за рассматриваемый период не превышал 102%, при этом в 2017-2018 годах производительность труда сокращалась».
Проект стратегии социально-экономического развития Томской области на период до 2030 года (актуализация 2020 года).
В принципе, здесь можно зацепиться за надоевший и десятилетиями не подтверждающийся потенциал, а также покоробиться от упоминания «мощнейшего сектора». Все остальное – по делу, и даже «докоронный» период 2017-2018 годов признан потерянным в плане роста производительности труда.
Авторы документа занимались актуализацией стратегии, разработанной и принятой в 2015 году – к тому времени рубль уже рухнул, цены на нефть казались безнадежно низкими, а чиновники упражнялись в произношении слова «импортозамещение». Период относительного благополучия начала десятых был совсем рядом – он и служил своеобразным ориентиром, отделенным от нас временными и с виду решаемыми трудностями. В итоге пришел двадцатый год и отменил ставшую явно утопичной цель «вернуть мой 2013-й».
«В рассматриваемый период произошло замедление темпов роста экономики. По состоянию на 2019 год прирост валового регионального продукта в сопоставимых ценах по отношению к уровню 2013-го составил 2%, при планируемых к 2020 -му 7,5%.
Реальные располагаемые денежные доходы населения сократились на 17% к уровню 2013-го, тогда как к 2020-му планировался прирост на 2,7%. Численность населения Томской области к уровню 2013-го увеличилась лишь на 1% , при планируемом приросте на 3,3%.
Таким образом, регион развивался по «консервативному» сценарию, которому соответствуют или даже уступают 6 из 10 основных показателей социально-экономического развития, зафиксированных в Стратегии-2015».
Реальные доходы по сравнению с тринадцатым годом упали почти на 20%, и это не отыгрывается заморозкой цен на пальмовое масло во всех его проявлениях. Шесть из десяти базовых показателей самого пессимистичного (то есть консервативного) сценария стратегии-2015 находятся в минусе или у нуля. Все сказано прямо и открыто, вирус делает допустимой откровенность подобного характера.
«Одной из главных проблем в рассматриваемый период стало выбытие молодых профессионалов: особенно выражен отток специалистов IT-сферы за рубеж (по состоянию на 2019 год проблема была актуальной для 21% компаний Томской области при среднем показателе по России в 17%).
Область теряет ресурсы для развития. Среди основных причин отъезда молодых профессионалов – отсутствие карьерных и социальных лифтов, низкий (по сравнению с другими регионами) уровень оплаты труда высококвалифицированных рабочих мест, недостаточно развитая социальная инфраструктура, слабое развитие сектора креативных услуг и развлечений.
По данным социологического исследования (проведено Фондом «ЦСР «Северо-Запад», сентябрь 2020 г.), более трети респондентов (35,5%) в возрасте 15-40 лет не планируют оставаться в Томской области. Среди причин, вынуждающих молодых людей покидать регион, на первом месте находятся проблемы с трудоустройством (39,8%), (в опросе приняло участие 3 972 респондента)».
Многократно воспетое сползание с локальной нефтяной иглы и рост инвестиционной привлекательности региона также предстали в несколько обновленном свете.
«Доля инвестиций в основной капитал в ВРП и число созданных и модернизированных высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ) – два из трех показателей, характеризующих достижение цели, по состоянию на 2019/оценкам на 2020, по которым фактические значения уступают плановым.
Из девяти показателей, характеризующих выполнение задач, соответствует плану только два – отношение количества установленных тарифов (на тепловую энергию, водоснабжение и водоотведение, газоснабжение) к общему числу заявлений на установление тарифов от регулируемых организаций и доля внутренних затрат на исследования и разработки в ВРП.
Нового (альтернативного ТЭК) базового сектора в экономике Томской области пока не возникло. Не удалось настроить связи с нефтегазовым сектором в пользу роста технологического и обрабатывающего сектора до сопоставимых масштабов в структуре экономики, а по ряду параметров зависимость от нефтегазового сектора только усилилась. Наличие одного базового сектора, в существенной мере зависимого от негативных конъюнктурных тенденций, создает колоссальные риски устойчивости экономики Томской области в ближайшем будущем.
Мероприятия по улучшению инвестиционного климата и условий для развития бизнеса не привели к необходимым для модернизации результатам: в регионе все еще велики инфраструктурные и кадровые дефициты, особенно для создания новых производств. Требует внимания снижение позиций области в инвестиционных рейтингах, падение физических показателей по динамике инвестиций в основной капитал».
Ну и для полноценного закрепления эффекта – даже в номинальном выражении объем инвестиций в основной капитал в Томской области сократился с 109,4 млрд рублей в 2014-м до 96,2 млрд рублей в 2020 году. Для тех, кто почему-то не в курсе – рубль образца 2014 года несколько отличается от своего дважды обнуленного потомка.
«Таким образом, цель, отражающая качество экономики Томской области – переход на модель интенсивного развития, включая создание высокотехнологичных производств, в том числе на основе потенциала сектора науки и высшего образования, создание условий для инвестиций и развитие предпринимательства – по состоянию на 2020 год реализуется существенно медленнее, чем было запланировано. Своевременное достижение данной цели к 2030 году потребует дополнительных мероприятий с учетом изменившихся внешних условий».
Период с 2015-го по 2020 год характеризуется разработчиками стратегии как время «инерционной стабильности». Расковыряв бюрократическую поэтику, стоит отметить, что стабильная инерция сроком в пять лет это явно нечто нездоровое. Признали – уже хорошо. Тем более что есть и относительно хорошие новости.
