В два раза по сорок жизнь только…

Фото shutterstock.com

Очередной юбилей Томской области – как и большинство подобных дат – настраивает, прежде всего, на «размышлительный» лад. Тем более, что местная новостная повестка с неиссякаемым упрямством поставляет соответствующие поводы.

Жители вроде бы умного региона творят глупости едва ли не в режиме конвейера. Дорожная сфера, которой еще недавно было принято гордиться, отчего-то сама поехала, а затем и поплыла в известном направлении. Кампус не строится, третий мост тоже, соседи обогнали с хорошим запасом, демография (включая миграционную) печальна и так далее по всем знакомому списку.

К скептикам в отношении дня сегодняшнего присоединяются любители старины, рассуждающие в духе того, что юбилея никакого вовсе и нет. А помнить и чтить нужно Томскую губернию, которая была сильно старше, больше, духовитее и румянее во всех отношениях. Дескать, что такое 80 в сравнении с веками? Утрата истории и исконных территорий, не более.

Между тем, люди, недооценивающие факт того, что у нас все-таки есть область, и это не просто деталь административного пейзажа, совершают банальнейшую «ошибку имеющего». Наглядным примером такого подхода является отношение к отечественной науке в конце 80-х и начале 90-х – тогда ее высмеивали и сажали на всевозможные «диеты», считая, что раз она уже есть, значит так и надо, и никуда она поэтому не денется. А она в итоге взяла и делась, и как вернуть ее обратно, понятно не до конца.

Борис Алексеевич Мальцев – по всей видимости, последний из тех, кто мыслил масштабами полноценной области – вообще ставил этот вопрос во главу угла. Есть область – будет шанс на развитие и устранение фундаментальных барьеров вроде транспортной тупиковости. Не будет ее (а предпосылки к этому он видел лучше других), значит и Томску конец.

Область интересовала его как инструмент, благодаря которому у территории в целом появляются особые возможности и полномочия. Поэтому изучив вопрос в историческом и при этом сугубо прагматическом разрезе, он утверждал, что мы последовательно откатываемся к тому рубежу, за которым этот инструмент попросту перестанет быть нужен.

«Почему нам дали область в военном 44-м? Других забот что ли в стране не было, кроме как плодить бюрократию и переделывать кучу документов и карт? А дело было в том, что мы справились с размещением эвакуированных предприятий и показали, что можем решать сложные задачи – тем более, что и промышленность появилась. Но ведь мы при этом тогда же пообещали руководству страны, что все здесь отстроим, в том и числе и новые города. И в итоге обманули, потому что споткнулись уже на Кедровом, и до сих пор сидим в своем тупике на однопутной ветке», – заявлял Мальцев.

Решение виделось ему в пространственном развитии, которое дало бы импульс всем остальным сферам. Создание полноценной агломерации с застроенными лакунами должно было дать ядру области статус миллионника и новые возможности в конкуренции за федеральные ресурсы. А строительство скоростных транспортных коридоров к Транссибу виделось как важнейшее условие для развития местной экономики.

Оба направления в итоге провисли до неприличия – агломерация почти не выглядит таковой даже на бумаге, а проект скоростной дороги в Тайгу скукожился до короткого участка Малого транспортного кольца, строят который отнюдь не ударными темпами.

В пространственном развитии нам остается полагаться на крайне неопределенные инициативы, завязанные на большое количество внешних «если». К примеру, СевСиб, маршрут которого должен пройти сквозь Томскую область и превратить ее в полноценный транзитный регион, исчез из информационного поля так же резко, как возник. Проект стоимостью 8 трлн рублей требует огромное количество всякого помимо денег – и где все это брать хоть в нынешних условиях, хоть в перспективе, не совсем понятно.

Третий мост, судя по всему, главную свою задачу уже выполнил. Да и чем он поможет именно в части пространственного развития, также неясно – по крайней мере, четко озвученных планов на этот счет (вроде строительства новой части центра, но уже на левом берегу) встречать не приходилось. Вопросы из разряда «кем все это населять» и «на какие средства строить инфраструктуру» и вовсе выглядят избыточно преждевременными.

Высшее образование, которое традиционно рассматривается как основной «актив» области, по сути является федеральным. И спокойно управляется из Москвы, а потому и область нужна ему постольку поскольку. Изменения в этот расклад внесла растущая конкуренция между регионами, обостренная амбициями новых игроков вроде Кузбасса, который открыто покусился именно на томский кусок «пирога».

На карте восточной части страны появляются и другие точки роста. К примеру, некоторые засидевшиеся деятели из Москвы картинно иронизировали по поводу сахалинского кампуса – дескать, ну что там есть на этом Сахалине. Ответ, почему-то неизвестный светилам, оказался простым – там есть деньги, общие амбиции и простор для молодых и опять-таки амбициозных специалистов. Поэтому перспективные кадры, стесненные в рамках сложившихся коллективов и иерархий, едут туда за возможностью свободно реализовываться в условиях обеспеченности необходимыми ресурсами. Причем едут в том числе из Томска, и даже из самой Москвы.

В этих условиях кампус приобретает для томского вузовского сообщества особую значимость. И именно в этом аспекте оно начинает нуждаться в области, которая, собственно, и выступает оператором проекта. То, как она этим занимается – уже другой и весьма настораживающий вопрос о той самой способности решать сложные и значимые задачи.

Еще один тревожный вопрос касается промышленной политики области, а точнее – ее фактического отсутствия. В структурном виде это проявилось в упразднении регионального департамента промышленности и энергетики с переводом профильных специалистов под крыло к людям, занимающимся инвестиционной политикой. По сути, полноценная промышленная политика в области отсутствовала и до этого – заменителем служила практика оформления «дорожных карт» с крупными отечественными закупщиками.

Фото shutterstock.com

В настоящий момент эта самая политика формируется в масштабах всей страны, уже задумавшейся над тем, что ей понадобится в производственном отношении для ответа на пока еще складывающиеся вызовы. И если область упустит этот момент, им с радостью воспользуются другие.

Есть мнение, что инвестиционные стандарты, а также улучшенные «презентации о потенциале» это не совсем то, что нужно в данный конкретный момент томскому производственному сектору. В силу сложившихся обстоятельств «промышленных» инвесторов в классическом понимании – хоть внутренних, хоть внешних – в стране, мягко говоря, немного. И речь по большей части идет не об инвестициях, а о государственных вложениях, привлекать которые нужно несколько другим образом. Например, так, как к этому вопросу подошли в Кузбассе.

Говоря о позитиве – а он, разумеется, есть – нужно упомянуть происходящее на площадке СХК. Тот же самый Борис Мальцев, справедливости ради, недооценил проект БРЕСТ, хотя его и сложно в этом винить – человек, работавший на строительстве объектов этого комбината еще в глубоко советские времена, привык к несколько другим масштабам. Скептиков хватало и среди менее избалованных крупными проектами граждан. Итог – в настоящее время именно площадка СХК считается эпицентром экономического развития области.

Во-вторых, большим достижением областных властей является проект «Палеозой», также во многом недооцененный общественностью. Необъясненная суть заключается в том, что благодаря ему рано или поздно недропользователи снова нарастят активность на томском левобережье Оби. Обустраивать принципиально новые месторождения стоит огромных денег, поэтому те же нефтяники открыто признают, что повторить где-либо еще западносибирский опыт 60-70-х годов сейчас уже не получится. А это значит, что работать придется с более глубокими пластами на уже освоенных территориях, при этом в Томской области к этому будут уже готовы.

Как бы то ни было, самым главным вызовом для области является сохранение человеческого ресурса. Озвученная многими проблема заключается в том, что мы никак не можем накопить значимое количество пассионариев – как в целом, так и по отдельным направлениям. И нынешняя ситуация с кадровым составом управленческих органов тому яркое подтверждение. Энергичные и талантливые люди уезжают, а оставшихся не хватает для обеспечения качественного скачка – и что с этим делать, решительно непонятно. Пока что разговоры (и не более того) ведутся вокруг темы удержания выпускников.

Что же касается собственно юбилея, то это, конечно же, праздник. И Томск, разумеется, заслуживает ту степень субъектности и влияния, которую обеспечивает ему статус регионального центра. Главное при этом не забывать, что речь идет об инструменте и умении им пользоваться – глядишь, к столетию что-нибудь и изменится.