В России существует понятие адвокатской монополии по уголовным делам, в соответствии с которой защищать человека в суде могут только адвокаты. С 2014 года идут дискуссии о необходимости введения адвокатской монополии в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции.
В июне на конференции Пражского клуба российских адвокатов, где поднимались вопросы реформы адвокатуры, Ольга Башкова, председатель Совета молодых адвокатов при Адвокатской палате Томской области, управляющий партнер Адвокатского бюро «Ольга Башкова», выступила в поддержку Адвокатской монополии как инструмента эффективной защиты граждан.
— Ольга, почему вопрос эффективности работы адвоката получил сегодня такую актуальность?
— До недавнего времени основной задачей адвоката была защита от версии следствия. Мы оправдывались, защищая доверителя, пытаясь опровергнуть позицию следствия. При том, что позиция следствия — это версия, которая может быть искажена или в корне не верна, но она существует, и суд может воспринять ее как единственно верную.
Сегодня мы пришли к осознанию, что адвокат имеет все полномочия, должен предоставить собственное видение развития событий и убедить судью в его правильности. Традиционные представления говорят об ограниченных возможностях адвоката на следствии и в суде. Но это не так: нужно провести собственное расследование, собрать доказательства по делу, еще раз пообщаться со свидетелями и представить все это суду.
— Но разве следствие не находится в выгодной ситуации, чем адвокат, по времени и ресурсам?
— Все — в одинаковых условиях. В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом у адвоката есть достаточно большой арсенал того, что он может сделать для защиты своего доверителя. Если клиент обращается к адвокату своевременно, хорошо, если до возбуждения уголовного дела (зная, что оно будет все-таки возбуждено) защите удастся сформировать более верную, более реальную позицию.
Нужно понимать, что российское судопроизводство имеет обвинительный уклон и следствие чаще всего старается подогнать ситуацию под конкретную статью: сделать так чтобы свидетели и обвиняемый говорили то, что выгодно. Задача адвоката — представить свои доказательства. Не опровергать версию следствия, а создавать параллельную версию-действительность. И тогда исход дела будет зависеть от того, чья версия — обвинения или защиты — окажется более правдоподобной для суда. Бывают ситуации, когда свидетель говорит не совсем то, что было на самом деле.
Задача адвоката — докопаться до истины с помощью нюансов, которые были упущены следствием, с помощью вопросов свидетелю, которые он не ожидает услышать.
— Как часто случаются оправдательные приговоры в нашем регионе?
— По статистике, в Томской области (я писала диплом по теме защиты на следствии) оправдательные приговоры составляют около 2%. И вопрос: почему так мало? Может быть, потому, что адвокаты не используют все возможности, которые дает нам закон. А почему не используют? Потому что по сути нас не учат этому. Нас учили читать законы, но не применять их со смыслом. Я думаю, пришло время, когда необходимо учить адвокатов качественно защищать доверителей. То есть не просто защищать, приходя в суд, а показывать и доказывать, что ваша позиция истинна. Делать все, чтобы суд поверил вам. Хочется, чтобы новое поколение адвокатов (и поколение клиентов) понимали это.
— Использует ли адвокат в своей работе риторику российских властей «не кошмарить бизнес»?
— В том числе. И, выстраивая тактику ведения защиты, нужно использовать все способы. Мы должны не только «бить» следствие своими фактами, но и рассказывать общественности о том, что происходит давление на бизнес. Подключать к защите предпринимателя и полномочного представителя, и общественность, и СМИ. Тогда мы сможем повлиять на результат.
Следствие не привыкло к состязательности с защитой. Мы сами создали для обвинения такие комфортные условия. Между тем, когда начинается квалифицированная защита и следствию становится тяжело, шансы на успех возрастают в разы. И если мы начнем относиться к своему делу по-другому, если заставим следствие задумываться о том, что оно делает неправильно, мы добьемся реальных результатов для наших клиентов.
— Насколько широко сегодня применяются защитой приемы адвокатской речи?
— В большинстве своем практика публичных выступлений отсутствует. Адвокатов, к сожалению, никто не учит выступать в суде с большими речами. Хотя это очень важный момент. Именно через речь адвокат может воздействовать на суд, применить силу убеждения.
И, выстраивая свою речь, повторюсь, не нужно отбиваться. Мы чаще всего пытаемся просто доказать то, что говорит следствие, не было. А нужно показывать, как было на самом деле. Это залог эффективной защиты.
Мы забыли о том, что адвокат — это свободная профессия, которая дает нам возможность выражать свое мнение по существу вопроса. Мы видим свою свободу узко, а на самом деле она гораздо больше. Главное — правильно ее вписать в рамки закона.
Выступая на конференции Пражского клуба российских адвокатов, я напомнила об этой свободе, об адвокатуре с традициями, что было встречено настоящим одобрением и овациями старших товарищей по адвокатской деятельности. Меня поддержали в этом вопросе единогласно и аплодисментами.
— Вы будете доносить свою позицию до адвокатской молодежи?
— Как председателю совета молодых адвокатов, мне хотелось бы начать путь новой адвокатуры вместе с молодыми адвокатами. Большинство адвокатов, пришли в профессию потому, что это была их мечта. Мечта защищать людей. Это призвание, которое сегодня состоит в том, чтобы сделать все возможное и убедить судью в правильности своей позиции.
Для этого должен быть азарт. Если ты любишь то, чем занимаешься, тщательно прорабатываешь тактику и стратегию с судом и следствием, — твоя защита бесценна и эффективна.
На самом деле такая работа — редкость, ее не видят суды, следствие и доверители, и поэтому ценность адвокатской работы находится на очень низком уровне. Отсюда и вопросы клиентов о ценообразовании в адвокатуре. Но нужно понимать, что можно заплатить гораздо меньше рядовому юристу, который в суде верно изложит норму права. А можно прийти к адвокату, который сформирует нужную позицию и докажет ее в суде. В этом магия адвокатской профессии.
— Решаете ли вы эту задачу, в том числе, в своем бюро?
— Безусловно, эти нюансы будут приняты молодым адвокатом на вооружение только тогда, когда он развивается, общается, перенимает опыт своих старших коллег. Я практически сразу осознала, что просто адвокатский кабинет не даст возможности моим помощникам развиваться должным образом. Именно в бюро я имею возможность ежедневно показывать молодежи, каким должен быть адвокат. Мои сотрудники повышают свой профессиональный уровень, в том числе участвуя в специализированных мероприятиях, конференциях и семинарах. Но происходит и абсолютное погружение в профессию адвоката: как налаживать связь с доверителем, решать сложные ситуации, анализировать проблемы. Порой я намеренно создаю критические моменты, чтобы проверить на выдержку… и не все справляются.
— Вкладывая в молодых специалистов столько сил и времени, не опасаетесь ли вы, что, получив необходимый опыт, они в конечном счете «улетят из гнезда»…
— Я готова к этим ситуациям и буду искренне рада, если помогла становлению профессионала, если благодаря моим стараниям в нашем адвокатском и юридическом сообществе появится достойный специалист.
С другой стороны, для себя я решила, что в моем адвокатском бюро останутся только лучшие. Бывает, что молодые специалисты переоценивают свои возможности. Не каждый готов к развитию. Я стараюсь создавать условия для их внутренней конкуренции, научить конкурировать с самим собой, а не с коллегами. Это залог личностного роста и становления настоящего адвоката.
— Ольга, а вам лично общественная работа не мешает реализоваться профессионально? Это ведь тоже время и силы…
— Я бы даже сказала наоборот! Общественная деятельность помогает расширить профессиональный круг знакомств. Порой ты погружаешься в проблему и не видишь решения, которое хорошо читается извне. На конференциях ты общаешься с настоящими профессионалами, порой из других регионов, ты видишь, к чему можно стремиться, ты находишь ответы (или тебе их подсказывают) на вопросы, которых не мог найти.
— Каким видится Томск в профессиональном плане адвокатам из других регионов?
— Со стороны Томск выглядит благополучным и неспроста. К примеру, во многих регионах адвокаты не могут получить доступ к своему клиенту по уголовному делу: правоохранительные органы не дают. В Томске нет такой проблемы.
В столичных и других городах создаются комиссии по защите прав адвокатов. У нас ее нет за ненадобностью! Да, есть споры, но есть и точки, на которых мы можем договориться в правовом русле. Мы можем спокойно прийти к следователям и интеллигентно обсудить все вопросы. И я не могу сказать, что права адвокатов в Томске сильно нарушаются. Возможно, потому, что небольшой город и небольшая конкуренция…
— А как вы оцениваете уровень конкуренции в Томске лично для себя?
— На мой взгляд, конкуренция — это когда ты не уверен в своих силах. Ты считаешь, что кто-то лучше тебя. Мы с моим коллегой, другом, адвокатом постоянно спорим. И я всегда ему говорю: «Конкуренция — у каждого в голове. У меня конкурентов нет». Есть люди, на которых я равняюсь. В рамках Совета молодых адвокатов я общаюсь с сильнейшими адвокатами по всей России! Они для меня — учителя. Я уважаю их и ценю. Могу прийти и спросить совета.
В остальном я сама себе конкурент: какая я сегодня, какая я завтра. Нужно просто быть лучше, чем вчера.
