Хотеть не вредно

В Томске состоялась встреча представителей журналистского сообщества с членами региональной Общественной палаты. Новый формат, в рамках которого проблемы и задачи региона обсуждаются со специалистами из различных сфер деятельности, встроен в процесс выработки опять-таки новой стратегии развития Томской области. Был приглашен, присутствовал, выступил с небольшим докладом на тему неурядиц в строительной сфере.

Теперь к неофициальной части. С темой региональных стратегий (хоть отраслевых, хоть полномасштабных) у нашего издания сложились особые отношения. Без лишней скромности скажу, что мы были единственными – в своем цеху, разумеется – кто уделял ей сколько-нибудь заметное внимание. При этом наших коллег вполне можно понять: большая часть всего этого продукта не производила впечатления чего-то значимого.

Многие ли вспомнят о том, что к 2030 году Томская область должна была обеспечить «рост качества городской среды на 27%», привлечь около триллиона рублей в виде концессий и облигационных займов (в целом «новая экономика» оценивалась в 1,9 трлн инвестиций), а также осуществить рывок в направлении «обеспечения лучшего качества жизни в Сибири»?

А ведь это не из решений XXV Съезда партии, и даже не из «прожэктов» эпохи доллара за тридцать. Всего три года прошло с тех пор, как данные положения были озвучены в рамках презентованной стратегии развития Томской области на ближайшую перспективу.

Теперь ее собираются менять на нечто новое – при этом что именно нас должно не устраивать в старой стратегии, никто толком не объяснил. Единственный вариант, который приходит в голову, касается аналогии с новыми хозяевами квартиры, которым непременно нужно как минимум переклеить обои.
Поэтому основная идея, которую я попытался донести на примере кризиса в строительной отрасли региона, заключалась в том, что для начала нам нужна не официальная стратегия (это дело наживное и во многом формальное). Дело в том, что у нас нет четкого понимания желаемого.

Как мы ощущаем то, что с нами происходит что-то не то? В первую очередь, из самого обычного сравнения с тем, «как там у соседей» – это верно и для домохозяйств, и для государств, и, конечно же, для городов. И вот мы постоянно слышим про то, что Барнаул – это город строительных кранов, потому что он «утыкан» ими как Томск тополями в былые времена. Все растет, меняется, приносит деньги в бюджет – и на контрасте наш переулок 1905 года, где тоже долгое время высились краны, бездействующие и безжалостно символизирующие.

Есть Кузбасс, который заново осознал свою роль в стране и преисполнился уверенности. Там теперь тоже полно стройплощадок, и в силу нехватки требующихся мощностей регион привлекает крупные компании из разных частей страны, в том числе из Томской области. При этом их запала хватает уже на то, чтобы планировать конкуренцию с Томском в образовательной сфере – просто потому, что там для выпускников есть реальная перспектива хорошего трудоустройства.

Мы же не можем найти людей, имеющих четкое представление о путях дальнейшего развития, поэтому губернатор у нас из Москвы (транзитом через Тюмень), а мэр из Омска. Заряженных и знающих ответ на вопрос о желаемом образе города и области в Томске не нашлось.

Одним из первых эту проблему вскрыл покойный Борис Мальцев, с которым мы регулярно беседовали на тему происходящего в строительной отрасли. Его идея «Большого Томска», по сути, попытка разбудить откровенно «засыпающий» город, поставив перед ним четкий и понятный ориентир в один миллион жителей на территории реально действующей агломерации. С ним спорили, и он сетовал на некое «лобби», которое – как и в случае с Транссибом в XIX веке – противилось идее качественного изменения городского устройства. «Они не знают, чего хотят, главное – чтобы ничего не менялось», – так он характеризовал ситуацию.

С Мальцевым можно было не соглашаться, но прошло время и выяснилось, что по этому пути уверенно движется Тюмень. Еще не так давно она и Томск были вполне сравнимы по количеству населения, а сейчас это один из самых быстрорастущих и строящихся городов страны. Там хорошо освоили механизм КРТ, никак не приживающийся на томской земле, и вовсю застраивают участки под расселенным аварийным фондом. Там четко знают, чего хотят, и до миллиона Тюмени осталось уже немного.

Мы же продолжаем бродить в трех соснах и никак не определимся с историческим центром, зонами приоритетного развития, инструментами реальной поддержки инвесторов в строительной сфере и ролью власти во всем этом процессе.

Вместо этого домучивается откровенно отживший «пиар-мастодонт» про то, как во всем виноваты всемогущие строители и навязываемый ими монополизм. Между тем, из истории вопроса ясно следует, что ранее застройщики из других регионов не заходили в область потому, что здесь не было маржи. Другими словами, цена квадратного метра не интересовала их даже в центральных частях города.

Затем цены заметно выросли и застройщики потянулись в регион, однако уровень этих цен вызывает все большие вопросы как у экспертов рынка, так и у самих томичей. Напомню, что согласно свежему рейтингу, составленному при участии крупнейших российских компаний, Томск вошел в топ-5 городов страны с наименьшей доступностью жилья.

И тут возникает вопрос – а это точно укладывается в желаемую нами стратегию развития области? Или вот свежая новость про то, что компания «Самолет» решить все наши проблемы с механизмом КРТ. Разнообразие – это хорошо, но неужели без них вы не могли или не хотели решить их с помощью имеющихся средств? А как быть с тем фактом, что деньги с построенных этой компанией метров будут уходить из области? В Кузбассе, к слову говоря, власти заставляют пришлых строителей регистрировать местные юрлица – и большая часть сопутствующих налогов остается в регионе. А как с этим у нас? И если никак, то где здесь признаки стратегического мышления?

В ходе последних выборов в областную думу мы писали о том, что одной из главных задач на ближайшие годы будет протекционизм. Не в части того, чтобы никого не пущать, а в виде барьеров для оттока ресурсов и организаций – в том числе государственных. Но признаков того, что кто-то прислушался к этой простой мысли, не обнаруживается.

Нынешний кризис в строительной отрасли Томской области проистекает не только из системы управления и обеспечения градостроительной деятельностью. По большому счету, дело в том, что:

а) мы не знаем, чего хотим;

б) поэтому у нас нет политической воли для необходимого рывка;

в) поэтому все раз за разом скатывается во вредный популизм и замораживающий всякое развитие силовой прессинг строительной отрасли.

Опрашиваемые нами эксперты неоднократно предлагали развернуть открытую публичную дискуссию, посвященную вопросам градостроительства в Томске и его агломерации. Именно в ней – пускай и через неизбежные конфликты – можно будет сформировать тот образ ближайшего будущего, вокруг которого постепенно сложится необходимая политическая воля.

Именно об этом – с надеждой на то, что в этот раз все точно будет по-другому – я и рассказал уважаемым членам Общественной палаты Томской области. Время до начала конкуренции с Бийском с Барабинском у нас еще есть.