Фото: группа Администрации Томской области в соцсети
Официальные итоги 2018 года – как это и принято в силу особенностей учетной системы – были озвучены, точнее даже опубликованы в самом конце мая. Документ именуется буднично: «Отчет о результатах деятельности исполнительных органов государственной власти Томской области за 2018 год».
Нормативно таким вот многостраничным образом региональный административный корпус отчитывается перед корпусом представительным – подготовленный документ презентует областным парламентариям губернатор области.
Фактически же происходит «легитимация» официальных показателей (и выводов из них), на основе которых будет строиться дальнейшая работа исполнительных органов – в том числе с федеральными структурами. Говоря проще, теперь область будут видеть именно так, как описано в этом документе.
Начинается он с описания (хотя в заголовке значится слово «анализ») основных макроэкономических параметров развития в 2014-2018 годах. При этом в первом же предложении утверждается следующее:
«В 2018 году Томская область вступила на второй этап реализации Стратегии развития, характеризующийся как «Ускоренный рост» на отрезке до 2020 года».
Напомним, что первый этап текущей версии региональной стратегии, рассчитанной до 2030 года, обозначался как «Условия для роста инвестиций». С 2021 по 2025 годы в регионе запланирован «Интенсивный и качественный рост», а в оставшемся до 2030 года отрезке – «Устойчивое развитие».
Внутренняя оценка текущего состояния дел в этой сфере звучит следующим образом:
«Мониторинг реализации параметров прогноза социально-экономического развития Томской области выявил незначительные отклонения от базового варианта прогнозных значений показателей. Допустимые погрешности обусловлены изменяющейся экономической ситуацией как на федеральном, так и на региональном уровне».
Таким образом, приведенный отчет касается первого из трех годов периода «Ускоренного роста».
Базовый для оценки макроэкономики показатель (то есть процентный прирост ВРП) по сравнению с 2017 годом составил 0,9% – и это при том, что в 2017 областная экономика в валовом измерении просела на 1%. На нечто ускоренное это явно не похоже. Даже с учетом того, что речь идет о так называемой первой оценке, последующая коррекция вряд ли что-то существенно изменит.
В некотором соответствии с еще недавно высмеиваемой традицией сравнивать статистические показатели с уровнем 1913 года (последнего перед Первой мировой войной), нынешние основные показатели сравнивают с уровнем 2013-го – последнего перед нынешней версией «неурядиц в экономике».
Так, по той же самой первой оценке прирост ВРП 2018 года к показателю 2013-го в сопоставимых ценах должен составить 1,4% (по России в целом 2,4%).
Кроме того, акцент делается на росте в 2016 году (более свежие данные пока, видимо, не обсчитаны) валовой доли томского хайтека:
«Доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВРП за последние годы продолжает расти (в 2014 году – 20,6%, в 2016 году – 21%)».
Однако из данных Томскстата о структуре ВРП по видам экономической деятельности за 2016 год понять, о чем именно идет речь, довольно трудно. Однако – раз уж речь идет именно об отраслях – можно сделать что-то вроде очень грубого «эксперимента».
Итак, по итогам 2016 года «Деятельность профессиональная, научная и техническая» принесла в общий валовый котел 5,4% от его объема. Образование заняло 4,5%, «Деятельность в области информатизации и связи» еще 2,3%. Чисто гипотетически допустим, что все эти объемы состоят исключительно из хайтека и наукоемких вещей (что, конечно же, не так), и путем их сложения получим 12,2%. Прибавив сюда еще 9,2% доли обрабатывающих производств (вообще всех), на выходе видим 21,4%.
Понятно, что отчетный 21% был получен иным образом, однако из приведенного нами метода (а мы взяли именно «профильные» в этом отношении отрасли) следует, что искомую пятую часть ВРП с его помощью «сверстать» не получается. Разумеется, можно объявить наукоемкими и высокотехнологичными отраслями какие-то направления из добычи или даже торговли (отчасти так оно и есть), однако это будет противоречить другим программным заявлениям. Например, о снижении зависимости региональной экономики от сферы добычи полезных ископаемых за счет роста доли экономики знаний. В общем и целом – довольно запутанная история.
К этому остается добавить, что по итогам 2017 года доля образования в ВРП снизилась с 4,5% до 4,1%, доля научной и технической деятельности с 5,4% до 5,2%, информатизация и связь осталась на прежнем уровне. Зато на 1,1% (до 10,3%) увеличилась доля обрабатывающих производств – опять же всех, включая устаревшие.
О том, как капризны в этом отношении могут быть данные оценки, может свидетельствовать такой, к примеру, момент:
«Рост валового регионального продукта (ВРП) в Томской области в 2017 году, по предварительным данным, составил 1,1% относительно 2016 года, в то время как в целом по стране он сократился на 2,3%; рост обеспечили, прежде всего, сельхозпроизводители, машиностроители и энергетики, сообщил журналистам в четверг заместитель губернатора по экономике Андрей Антонов».
РИА Томск, 25 января 2018 года.
Из официальных данных, приведенных выше, следует, что вместо прироста на 1,1% имело место снижение на 1% – то есть корректировать их пришлось не только на чувствительные 2,1%, но и сквозь психологически болезненный 0.
«В 2018 году индекс потребительских цен вырос на 1,7 п.п. и составил 4,5%. Рост инфляции обусловлен мультипликативным эффектом от роста цен на моторное топливо – за год на 8,8%. Кроме того, повышение ставки НДС до 20% с 1 января 2019 года привело к росту в конце 2018 года инфляционных ожиданий, влияющему на рост потребительских цен.
Наибольший вклад в прирост ИПЦ в 2018 году внесла группа «непродовольственные товары» – 1,8 п.п., продовольственные товары добавили 1,6 п.п., платные услуги – 1,1 п.п.».
Наблюдаемый рост потребительских цен в Томской области, как это мудро отмечено в отчете, неравномерен. Больше об инфляции здесь не сказано ничего.
