Отечественному малому и среднему бизнесу (далеко не всему, об этом позднее) презентован новый, крайний по дате выпуска локомотив его развития. Им призван стать институт биржевой торговли ценными бумагами компаний из «верхнего» сегмента МСП. Фрагмент официального сообщения Московской биржи от 12 декабря прошлого года:
«Московская биржа создает новый биржевой сектор для публичного обращения ценных бумаг компаний малого и среднего предпринимательства… Ожидается, что новая редакция правил листинга Московской биржи, устанавливающая требования к сектору МСП, будет направлена на регистрацию в Банк России в первом квартале 2017 года. Получить публичный статус и разместить акции или облигации по облегченной процедуре в новом биржевом секторе смогут компании с годовой выручкой от 800 млн до 10 млрд рублей. Компании должны будут пройти экспертизу Экспертного совета Биржи по листингу и партнеров-институтов развития, в частности ФРП, для получения доступа к финансированию своего развития. Для листинга компаний в секторе МСП будут понижены требования к объему акций в свободном обращении, а для целей листинга облигаций будет достаточно отчетности по РСБУ и облегченного проспекта эмиссии».
В части, отвечающей за обоснование такого хода (кроме благоглупостей о том, что «стратегия развития МСП на период до 2030 года предусматривает увеличение их доли в ВВП страны в два раза»), акцентирован и действительно значимый момент:
«По оценкам Корпорации (по развитию МСП – ред.), текущие потребности в инвестициях на одну (подобную – ред.) компанию составляют от 300 до 500 млн рублей».
Непосредственно малый бизнес тут явно не при делах: согласно последним решениям правительства на этот счет, сразу за порогом в 800 млн годовой выручки начинается сегмент среднего бизнеса. Статистика по нему такова – это около 20 тыс. предприятий в масштабах всей страны, формирующих около 20% ее ВВП. Малое предпринимательство попадает в этот словесный оборот за компанию, навязанную ему официальным канцеляритом.
Сама новость – относительно не нова. Актуальными на данный момент являются ее отложенные (праздниками не в последнюю очередь) последствия. Вот, например, в начале февраля глава службы Банка России по защите прав потребителей финансовых услуг и миноритарных акционеров Михаил Мамута вскрыл некоторые подробности. Несколько тезисов из телеинтервью представителя ЦБ представителям ВГТРК:
- У банков останется больше средств, чтобы кредитовать малый бизнес.
- На кредитах невозможно развивать многие виды бизнеса, особенно на ранних этапах.
- Речь не идет об отдельных котировальных списках. Наоборот, идея в том, чтобы как можно больше бумаг попадало во второй список. Первый – это совсем высшая лига, но второй тоже неплохо.
- Те бумаги, которые не попадают во второй список, находятся в так называемом третьем списке, и тут ситуация сложнее, все-таки риски достаточно велики. Поэтому, на наш взгляд, очень интересная идея связана с якорными или институциональными инвесторами. Которые выступали бы маркет-мейкерами и делали бы этот рынок, принимали бы на себя значительную часть риска.
- И в принципе такими инвесторами могли бы выступать институты развития МСП. А вот частный инвестор, квалифицированный, безусловно, мог бы тоже быть участником этого рынка, понимая, что за этими бумагами стоит сильный игрок.
- В целом допуск неквалифицированного инвестора возможен, если он сдаст специальный экзамен. Мы должны убедиться, что такой инвестор, особо защищаемый государством, понимает принимаемый на себя риск. А еще важно, чтобы он этот риск с кем-то разделял.
- На развитых финансовых рынках, в тех же США, где существуют торговые площадки, связанные с МСБ или инновациями, есть маркет-мейкер, за которым прямо или косвенно стоит государство.
(Ссылка на источник – http://www.vestifinance.ru/videos/32050)
К активному госучастию в чем-либо финансовом и частном у нас всегда относились неравнодушно. Вести о новом канале перераспределения государственных денег, к тому же выступающих в роли «амортизирующих частные риски», не могли остаться без внимания. Причем внимания явно недоброго. Средняя оценка приведенному выше колебалась в диапазоне от «приговор дефективной банковской системе» до «очередное МММ по перекачке государственных средств в надежные руки». Люди, как говорят в таких случаях, начали спорить на пузырь – когда он надуется до критичных размеров и с какими последствиями лопнет.
Мы пошли другим путем и обратились к эксперту по фондовым рынкам.
– Владислав, начнем с самого нехитрого и, в общем-то, основополагающего – насколько актуальна и адекватна ситуации в целом такая инициатива?
– Это крайне актуально. И согласно общей позиции компании БКС, и по моему личному убеждению.
Во-первых, в стране, несмотря ни на что, идет процесс развития фондовых рынков и всего, что сними связано. И с этой точки зрения, очень логично, что доступ к фондированию с биржи открывают и для компаний, не попадающих в списки первого и второго уровней. И для него механизм биржевого привлечения средств по факту до сих пор закрыт.
Второй момент. В сегменте банковского кредитования (и к МСБ это относится в первую очередь) наблюдается явная стагнация. Размещение бумаг на бирже как альтернативный способ получения денежных средств в этой ситуации вполне может сработать, на благо бизнеса в том числе. Тем более что это уже работает, пусть и достаточно локально. Чуть позже я приведу конкретику.
В третьих, и для самих эмитентов, и для тех, кто будет вкладывать денежные средства, это цивилизованный способ вложения в компании своего региона. Сейчас частное лицо, заинтересованное в инвестировании нескольких миллионов рублей, как правило, выбирает инструменты транснациональных корпораций. Компании второго эшелона – бывает и незаслуженно – вниманием в этом случае обделены. А вот когда бумаги местных компаний будут продаваться на Московской бирже, то у инвесторов появится хорошая возможность вкладывать именно сюда. Логика тут вполне понятная – например, такой потенциальный инвестор живет в Томске, томское предприятие выпускает облигации на 500 млн рублей (а у нас есть компании, способные «вытянуть» такой выпуск). Инвестор лично знает собственников этого бизнеса, больше того, он знает, как работает этот бизнес. И, покупая бумаги этой компании, использует это знание для всеобщей пользы. Схема вполне рабочая.
– Если все настолько жизнеспособно и, назовем это так, полезно, то почему к теме обратились только сейчас?
– Начать придется издалека, но без этого, как показывает практика, не обойтись.
В первую очередь, нужно провести четкую линию разграничения между основными видами ценных бумаг, о которых может идти речь в данном случае. То есть между акциями и облигациями.
Если говорить об акциях средних компаний, то я не думаю, что они будут заметно востребованы рынком. Причем, в первую очередь, это касается предложения. Хотя и покупатель в этом случае попадает в весьма двойственную ситуацию.
Для эмитента акция не является заменой банковскому кредитованию. По сути, это прием стороннего человека в свой бизнес. Для крупной федеральной компании или даже ТНК, у которой могут быть тысячи миноритариев, это значения не имеет – каждый из них все равно ничего особо не решает. В случае с небольшим предприятием, когда речь идет об объеме эмиссии в 100 или 200 млн рублей, может найтись такой человек, который выкупит акций на 20 или 40 млн. Это уже весомо, это солидная часть бизнеса, и мало кто у нас готов им делиться.
Подойдем к ситуации с другой стороны. Вот вы, к примеру, купили акции некоей средней компании. Поздравляем, отныне вы становитесь соучредителем этого бизнеса. А это значит, что ваш доход будет складываться из его эффективности – из роста стоимости этой компании либо из каких-то дивидендных историй (если расти уже особо некуда). И вам как собственнику бизнеса уже, по большому счету, никто и ничего не должен, вы сами взяли на себя все риски, связанные с этой компанией.
А вот облигация это просто долговая ценная бумага, часть корпоративного долга. Допустим, компания размещает займ на 500 млн и дробит его на части – по 1000 рублей каждая. Это номинал одной облигации. Вы покупаете эти части, компания выплачивает вам по ним купонный доход как проценты по кредиту. В конце указанного срока она гасит эту облигацию по номиналу, вы забираете основное тело долга, все расходятся как в море корабли, и каждый при этом остается при своем интересе.
– То есть на рынке будут преобладать облигации?
– Да. Мне, повторюсь, довольно сложно представить себе мотивацию собственника среднего бизнеса к размещению акций на бирже. Подобное может иметь место, но чисто рыночных обоснований для этого все же мало.
Теперь возвращаемся к исходному вопросу о том, «почему не раньше». С акциями мы уже разобрались, переходим к облигациям. И вот здесь штука в том, что «раньше» вполне имело место – рынок корпоративных облигаций существует уже лет 20. Важно понимать, что облигации можно купить не только на бирже: вполне возможны внебиржевые сделки. Взять, к примеру, облигации Томской области – подавляющее их количество распространяется внебиржевым способом. То есть, вы можете пойти в банк, выступающий агентом по этим бумагам, и спокойно их купить. Нюанс же заключается в том, что здесь есть барьер в виде собственно пределов региона. Человек из Красноярска, например, вряд ли поедет в Томск покупать областные облигации подобным образом. Получается, что рынок весьма ограничен.
Кроме того, сам по себе выпуск ценных бумаг жестко регламентируется законодательством. Выражается это в определенных требованиях к компаниям, имеющим право выпускать бумаги в биржевой оборот. Говоря проще, есть планка, и установлена она настолько высоко, что многим компаниям попросту недоступна.
Не забываем и про то, что все это стоит денег. Скажем так, если мы говорим о стоимости выхода на фондовый рынок для отдельно взятой компании, то это примерно от 3 до 7 процентов от объемов эмиссии. То есть, если я, к примеру, хочу привлечь один миллиард рублей, то сумму от 30 до 70 млн я изначально должен заложить в свои издержки. Понятно, что показатель этот является плавающим. К примеру, чем крупнее сумма размещения, тем меньше такой процент и издержки на единицу выпуска. Другое дело в том, что далеко не каждому на самом деле нужны большие суммы заимствований. Необходимо искать баланс.
Ну и наконец, будем честными – финансовая грамотность очень многих наших сограждан оставляет желать лучшего. Даже в общении с крупными по здешним меркам бизнесменами я сталкивался с тем, что не все они понимают ту же разницу между акциями и облигациями. Это просто прошло мимо них, и они работают как привыкли – через вексельные схемы, кредитование, ООО (то есть безо всякого акционирования). И дело не только в размещении собственных бумаг, когда говоришь таким людям о том, что можно инвестировать не только в свой бизнес (причем довольно легко), то это тоже воспринимается как определенное открытие. В сказанном сейчас нет ничего уничижительного. Я изучал это восемь лет. Люди занимались своим делом многие годы, и в этом могу не разбираться уже я. Проблема в том, что вопросы управления финансами касаются всех, и вот эта компетенция у нас почему-то запаздывает. В последнее время с этим стало получше, и это еще один фактор, объясняющий «почему именно теперь».
– И все-таки чего-то, связанного с акциями, многие ожидали с лета 2015. Тогда в законодательство о МСБ были приняты поправки, в том числе увеличивающие долю допустимого стороннего капитала (в том числе – иностранного) с 25 до 49 процентов. То есть МСП разрешили уступать почти половину себя сторонним субъектам и при этом пользоваться всеми полагающимися «малыми и средними» преференциями. Больше того, в один день с сообщением Московской биржи вышла новость о перспективах полной отмены квот на долю иностранного капитала в сегменте МСБ. Вопрос дискутируется, но намерения вполне обозначены. Как быть со всем этим?
– Хорошо, для начала возьмем крупный российский капитал. Для чего ему вся эта история с акциями МСП? Очень многие, скажем так, сделки с действующим бизнесом такого формата у нас проходят в формате слияния-поглощения. Например, приходят «федералы» и выкупают «регионалов». Либо же средний уровень выжимают с рынка через ценовые войны. Вопрос – если этот механизм работает, то зачем переходить на что-то другое?
Берем пример иностранного инвестора. Как они могут инвестировать в Россию? Первый шаг понятен – у российского брокера открывается счет без ограничений. А вот дальше для него начинается темный лес. Не забываем, что крупнейшими мировыми рейтинговыми агентствами российской экономике присвоены рейтинги в шаге от мусорного. Это – риск. Будь я иностранным инвестором, то, как минимум, придерживался бы исключительно голубых фишек. А инвестировать, например, в региональный нефтеперерабатывающий завод для меня было бы, наверное, тяжело.
Идем далее. Как иностранцы покупают российские бумаги уже на своих, то есть более надежных рынках? Есть такие инструменты как ADR и GDR – американские и глобальные депозитарные расписки. Именно через них, например, на Нью-йоркской и Лондонской биржах торгуют своими бумагами те же Газпром или Роснефть. Понятно, что это российские компании с российскими бумагами. Но часть этих бумаг упакована в так называемом кастодиане (упрощенно – банк для доверительного хранения ценных бумаг), где они просто «лежат» и где на этот объем бумаг выписана депозитарная расписка (уже в другой валюте). На зарубежных рынках обращаются как раз эти расписки, там их покупают, у них есть своя динамика курса. Продолжать можно долго, для нашей темы важно то, что ADR и GDR наш средний бизнес попросту не потянет по цене.
То есть я пока не вижу какой-то внятной перспективы в отношении иностранного инвестирования в этот сегмент.
– Если говорить об общих контурах рынка с точки зрения предложения – каковы перспективы его наполнения?
– Примерно раз в месяц мне задают примерно такой вопрос: «Вы размещаете наши деньги и делаете это неплохо, а как насчет того, чтобы привлечь миллионов 100, или 300, или 500». В максимуме речь шла о миллиарде рублей. То есть в Томске очень даже есть люди, готовые к такому размещению. Масштабируйте это на страну в целом.
Переходя к контурам, я разделил бы их на географические и параметрические.
Если говорить о географии, то Россия – это большая и неоднородная страна. Эту специфику так или иначе придется учитывать, и это уже происходит.
По результатам прошлогоднего Петербургского экономического форума было подписано соглашение о создании инвестиционной системы «Восход». Это проект петербургской биржи, представляющий собой инвестиционную площадку для компаний Дальнего Востока. По сути это формат по привлечению денег эмитентами, условно говоря, третьего списка надежности, качества и, в первую очередь, размеров бизнеса. Первое размещение произошло в сентябре прошлого года – речь шла об облигациях на сумму 100 млн рублей, выпущенных хабаровской компанией «Авиатерминал». Это дочерняя структура хабаровского аэропорта, которая искала инвестиционные средства на строительство собственно терминала. Условия выпуска были следующими – срок в один год, две купонных выплаты, ставка по купону 15% годовых. Объем эмиссии достаточно небольшой (банковских кредитов у них уже было на полмиллиарда) соответственно, это был пробный шар. Организатором выпуска выступила Компания БКС, именно поэтому я так хорошо знаю эту историю. В Томске эти бумаги скупили в объеме 2,5 млн рублей, причем достаточно быстро.
Вообще, это довольно показательная площадка. Кроме аэропорта на ней разместил свои бумаги якутский Алмазэргиэнбанк, речь шла уже о 500 млн рублей. ПАО Фонд развития «Приморское кольцо» готовится к выпуску акций на этой площадке, там же торгуются акции 11 азиатских эмитентов – LG, Alibaba Group, индийские компании. В общем, все уже работает. И в принципе ничто не мешает созданию таких площадок в рамках тех же федеральных округов, в которые сможет инвестировать вся страна. Сто миллионов облигаций дочки хабаровского аэропорта через нашу сеть, к примеру, раскупили за приблизительно четыре часа.
Теперь к вопросу ценообразования.
Доходность по инвестиционным инструментам складывается из их ликвидности и рискованности. Все мы прекрасно понимаем, что небольшие региональные компании, впервые выходящие на фондовый рынок, несут в себе повышенные риски. В этом нет ничего плохого. Такой риск важно осознавать, им необходимо управлять и не брать риска сверх того, который такая компания реально может себе позволить.
И вот тут мы подходим к вопросу классификации инвесторов. Кто-то консервативен и не приемлет рисков, потому инвестирует в бумаги, близкие по надежности к депозиту, те же ОФЗ. А кто-то, например, торгует теми же фьючерсами, по которым, грубо говоря, можно выиграть 50%, а можно столько же проиграть, это уже зависит от конкретного инвестора и его профиля.
В итоге, если говорить о ценообразовании, то, скорее всего, мы увидим сроки, сопоставимые с тем, что предлагаются по банковским кредитам. В банках инвестиционный кредит, как правило, рассчитывается на 3-5 лет, потому выпуски облигаций, скорее всего, будут схожими по срокам. Все-таки, облигации – это именно инвестиционный инструмент под конкретный проект, для покрытия кассовых разрывов они точно не предназначены.
Если говорить о ставке, то она должна быть с небольшой премией за риск по сравнению со стандартной облигацией. Бумаги компаний первого эшелона сейчас можно найти с доходностью от 9% до 14%, и это при том, что банковская ставка по кредиту для них сейчас вполне может быть в пределах 9-11%. То есть компаниям среднего уровня придется что-то предложить по своим облигациям сверх этого. С другой стороны, нужно понимать, что это и кредитная процедура, и залоги, и обременения, и какие-то обязательства по переводу оборотов и счетов в этот самый банк. Кроме того, основной долг нужно погашать ежемесячно, это правила ЦБ. В случае с облигациями денежные потоки выстраиваются иначе – эмитент должен обеспечить держателям бумаг купон раз в полгода, а основной долг гасится в конце оговоренного срока.
На мой взгляд, доходность по бумагам компаний такого уровня должна находиться в районе 15-17%. В принципе, это сопоставимо с теми ставками, которые эти компании сейчас платят по кредитам.
– То есть, заявленной разницы в пользу биржевого размещения с точки зрения цены как бы и нет?
– Она есть, и для предпринимателей должна быть вполне очевидна. Вопрос ставки – это одно, цена других издержек – совсем другое. К тому же возможность выбора это лучше, чем его отсутствие.
